В первом издании Украинская рапсодия 02068 должна иметь наиболее вероятный оборот Морской блюз 02067.
Я никогда не встречал Морской блюз.
Может быть у кого-то есть Морской блюз, было бы хорошо его здесь разместить.
Было бы также неплохо, чтобы кто-нибудь разместил Одесский кичман в хорошем состоянии.
У меня он в слабом состоянии.
Я его много раз встречал, но никогда он не попадался в хорошем состоянии.

У КПО могли быть такие неточности, но даже Утесов говорил, на одной стороне есть песня а на другой мелодия в исполнении джаз оркестра, что бы было понятно, Теа джаз не был только аккомпониатором но нужно было показать все мастерство музыкантов. Между тем неточность была и при напечатке пластинок Ама джаза Цфасмана, две пластинки Муз Треста фокстрот Вау Вау, да вот на обороте у одной Семинолла, а у другой Шанхайская колыбельная. Так что порядок не всегда соблюдался.

По просьбе Утесова Дунаевский написал ему четыре фантазии, они же рапсодии: украинскую, русскую, еврейскую и советскую для программы "Джаз на повороте". "Пусть в джазе зазвучит то, что близко нашим людям. Пусть они услышат то, что слышали еще их отцы и деды, но в новом обличии. Давай сделаем фантазии на темы народных песен.
Предыдущую ночь, не смыкая глаз, я обдумывал темы фантазий, но ему я хотел преподнести это как экспромт. Я любил его удивлять, потому что он умел удивляться.
-- Какие же фантазии ты бы хотел?
Я глубокомысленно задумался.
-- Ну, как тебе сказать?.. -- делал я вид, что ищу ответ.
-- Давай-давай, думай, старик, -- требовал Дуня.
-- Ну, скажем, русскую. Как основу. Скажем... украинскую, поскольку я и ты оттуда родом... Еврейскую, поскольку эта музыка не чужда нам обоим... А четвертую... -- я демонстративно задумался.
-- А четвертую? -- торопил Дунаевский.
-- Советскую! -- выпалил я победно.
-- Старик, это слишком...
-- Ничего не слишком. Советская -- это ритмы сегодняшней жизни, ритмы энтузиазма и пафоса строительства, ритмы Турксиба и Днепрогэса. Представляешь, современный Тарас Бульба стоит на одном берегу Днепра, а современный Остап на другом. "Слышишь ли ты меня, батька?" -- кричит Остап. -- "Слышу, сынку!" (из книги "Спасибо, сердце").
Я уверена, что это именно это и есть, и можно добавить композитора — Дунаевский.